Нынешней осенью впервые за 22 года, прошедшие со времени Чернобыльской катастрофы, было решено, что Украина купит в России две реакторные установки для достройки третьего и четвертого энергоблоков Хмельницкой АЭС. До конца октября соответствующий документ поступит на утверждение правительства, и если Кабинет министров скажет проекту «да», начнутся предметные переговоры с российской стороной об условиях поставки.
И несмотря на то, что реакторы ВВЭР и были предусмотрены проектом, это кажется почти невероятным на фоне упорных попыток президента «Энергоатома» Юрия Недашковского «ослабить влияние России».В том числе через «любовь любой ценой» с американской компанией Westinghouse, производящей ядерное топливо. ХАЭС достроят. Но улицу Ветрова в Киеве, где расположен головной офис украинского атомного «эксплуататора», пронизывает незримое напряжение: как провести решение о «диверсификации поставок» и при этом найти виноватых где-то еще?
История с американским ядерным топливом проста как апельсин. Компания Westinghouse полностью проиграла восточноевропейский рынок российскому производителю ядерного топлива — компании «ТВЭЛ», являющейся монопольным поставщиком для украинской атомной энергетики. Проект адаптации американского топлива к особенностям атомных реакторов российского (советского) проекта длился около пяти лет и особым успехом не увенчался. Более того, Россия вернулась на рынок ядерного топлива в Восточную Европу именно потому, что ее топливо для реакторов типа ВВЭР (которые работают и у нас) является самым подходящим.
Тендер на поставку топлива для Чехии россияне вообще выиграли по причине возникшей на АЭС «Темелин» проблемы. В ходе эксплуатации продукции Westinghouse были выявлены проблемы с топливом в системе управления защитой, семь тепловыделяющих элементов были негерметичны, наблюдались изгиб и радиальное скручивание сборок, что вынудило чехов принять решение о перезагрузке топлива еще до окончания срока его полной выработки. Американские специалисты десять лет бились над данной проблемой и, может быть, еще через десять лет сумели бы найти нужное решение. Но поскольку вопросы надежности сопряжены с вопросами экономической эффективности, десяти лет на поиски им никто не дал.
Другое дело — Украина: несмотря на то, что американское топливо не подходит для реакторов типа ВВЭР, нынешнее руководство «Энергоатома» взяло решительный курс на диверсификацию. В отношении российского «ТВЭЛ» ключевыми словами считаются «монопольный поставщик». Будучи заместителем министра топлива и энергетики Украины, Недашковский принимал непосредственное участие в подготовке, согласовании и подписании контракта на поставку топлива с Westinghouse. Во многом благодаря его усилиям 30 марта 2008 года контракт был подписан. И после подписания главой «Энергоатома» неоднократно заявлялось о том, что это первый шаг в направлении диверсификации поставок топлива в Украину, ослабление влияния России, возможность оказывать давление на ОАО «ТВЭЛ» с целью снижения цены на топливо.
Получается, что после подписания контракта между НАЭК и Westinghouse россияне, по логике, должны продавать Украине ядерное топливо по мировым ценам. Другими словами, ликвидировать все существующие скидки (около 30% цены, или примерно $200 млн.). Но потери Киева исчисляются не только в денежном выражении. Украина утратит возможность получать самое современное топливо марки ВВЭР, которое производит «ТВЭЛ».
По условиям этого договора, с 2011-го по 2015 год топливом Westinghouse должно быть перезагружено не менее трех из 15 украинских реакторов. И это притом, что отсутствуют расчетные ядерные коды для общей загрузки топлива российского и американского производства в одну активную зону, а также результаты исследовательской эксплуатации топлива на протяжении четырех топливных кампаний. Без этого невозможно подготовить обоснованный анализ безопасности, необходимой для получения лицензии Госатомрегулирования Украины, а также спрогнозировать риски работы нового топлива в переходных режимах. А они есть! Недавно на ЮжноУкраинской АЭС во время проведения испытания американского топлива произошел сбой контроля активной зоны. Это бред — проводить подобные испытания в момент плановой остановки блока с ручной разгрузкой и отключением ГЦН (главного циркулирующего насоса). Оказалось, что ядерные коды Westinghouse несовместимы с программным обеспечением и системой контроля, разрабатываемой харьковскими специалистами ради реализации идефикс — «ударной» эксплуатации 6 топливных сборок ТВС-W, «увидеть» которые существующие системы контроля не в состоянии. Да и в 2011 году Недашковский и компания собираются загружать не испытываемое сегодня топливо, а его новую модификацию, которой еще нет в природе. К чему может привести такая несовместимость, наверное, особо пояснять не надо. Кстати, руководство НАЭК делает все возможное, чтобы не допустить утечки информации по данному поводу. Нам же об этом стало известно от харьковских специалистов.
Ссылка лоббистов компании Westinghouse в лице Минтопэнерго Украины на неуместность сравнения нынешней украинской ситуации с опытом эксплуатации американского топлива на чешском «Темелине» в связи с якобы существенной его доработкой некорректна. Тезис о «новом», «близком к российскому» топливе Westinghouse не подтвержден ни расчетным и экспериментальным анализом безопасности, ни исследованиями теплогидравлических характеристик.
Как считает экс-глава «Энергоатома» народный депутат Андрей Деркач, не нужно обманывать себя, поскольку «подписание любого контракта в ядерной энергетике такого рода, как с Westinghouse, во всем мире является политическим решением. И оно должно быть исключительно решением во благо родины, а не как размен на политическую поддержку стремления части политических сил затащить Украину в НАТО». Политическая окраска этого решения прекрасно видна, поскольку американцы зашли на украинский рынок без проведения тендера.
Но если кто-то думает, что тем дело и ограничится, — это не так. Следом автоматически сыплется еще масса политических вопросов, которые предстоит решать: выбор типа реактора для украинских АЭС, выбор серийного типа, выбор научно-технической поддержки и инвесторов для стратегического развития ядерно-энергетического комплекса и т. д. Последнее, видимо, теоретиками из Минтопэнерго вообще не рассматривается, поскольку основным источником инвестиций в отрасль они видят исключительно государственный бюджет и потребителей.
На самом же деле Россия предлагает Украине очень выгодные льготные условия сотрудничества в области атомной энергетики. Однако НАЭК упорно считает, что необходимо как можно скорее договориться с Westinghouse и оставить Украину один на один с обиженной после 30 марта Россией.
Диверсификация действительно нужна. Но это не цель, а средство, и достигать ее можно различными путями. И при любом раскладе это должно быть взвешенное и обоснованное решение, причем при государственном подходе все факторы и риски должны быть учтены. В случае с контрактом с Westinghouse произошло наоборот. Никто не объясняет обществу, какую цену будут платить украинские потребители за эту диверсификацию.
Сейчас, осознавая свою ошибку, президент «Энергоатома» Недашковский пытается сохранить лицо, доказав, что диверсификация — вынужденный и обязательный шаг, поскольку ОАО «ТВЭЛ» повысит цены на ядерное топливо на 15—20% в будущем году. И если бы не было диверсификации, то россияне продолжали бы диктовать свои условия по ценообразованию, а Украина была бы в серьезной зависимости от российской корпорации — в большей, чем сегодня от двух компаний.
Но звучит это довольно странно, о чем свидетельствуют вышеприведенные факты. И вообще, к тому уровню бизнес-отношений, которые имелись у «Энергоатома» с российской корпорацией, стремятся все бизнес-корпорации в мире. Их суть — формирование долгосрочных взаимовыгодных отношений, и эти отношения проверены различными кризисами. Цена российского урана в сегодняшнем украинском ядерном топливе значительно ниже не только мировой цены, но и цены урана, добываемого на нашем ВостГОК! Реальное же снижение цены может достигаться только участием Украины в производстве ядерного топлива. Только американские друзья об этом даже не говорят, а россияне уже были готовы передать нам технологию производства элементов топливных сборок и долю в заводе по их производству — в обмен на участие в добыче украинского урана.
«Мы не против конкуренции в целом, — говорит вице-президент «ТВЭЛ» Василий Константинов. — Просто время второго поставщика еще не пришло. По нашим расчетам, это время наступит, когда число блоков российского дизайна перевалит за 90″. В этом случае, по его словам, ОАО «ТВЭЛ» будет само заинтересовано в появлении еще одного поставщика. «Наши аналитики пришли к выводу, что по мере увеличения количества российских реакторов у заказчиков будет расти потребность в гарантированном обеспечении реакторов топливом. И второй поставщик как раз и станет для них такой гарантией», — подчеркнул Константинов. Он также отметил, что пороговое значение в 90 энергоблоков российского производства может быть достигнуто уже в ближайшие 10 лет. «Планы России — 26 реакторов к 2020 году только в РФ. Плюс строительство за рубежом: Китай, Индия, Восточная Европа. Да и украинские планы можно назвать масштабными. Так что лет через десять мы сможем выйти на эту цифру. Все реально», — заявил вице-президент «ТВЭЛ». Кроме того, Константинов уверен, что больше двух поставщиков ядерного топлива у Украины не будет в любом случае.
«Перефразирую известное высказывание: «Боливар не вынесет троих». Если двоих — еще кое-как, и то при условии 90 блоков, о которых я сказал, то троих — точно нет», — говорит он. Поэтому либо «ТВЭЛ» и Westinghouse, и зависимость от двух поставщиков, либо «ТВЭЛ» и российско-украинское СП, с элементами производства собственного ядерного топлива. Если еще проще — есть вакансия, которую могут занять либо американцы, либо мы, хотя и в кооперации с россиянами. В любом случае, третий «курит бамбук».
В мире эксплуатируются три основных вида легководных реакторов: PWR и ВВЭР, а также одноконтурные BWR. Соответствующим образом сегментирован и рынок ядерного топлива. Так вот, сегмент ВВЭР среди них самый маленький, и в настоящее время конкурировать в нем проблематично. При любом раскладе покупатель проигрывает — либо он будет платить больше, либо топливо перестанут совершенствовать, и покупатель начинает проигрывать на глобальном рынке производства электроэнергии. А Украина вроде бы желает серьезно играть на этом поле. Диверсификация, которой объясняется необходимость контракта с Westinghouse, не снижает нашей зависимости. Она ее распределяет.
Создать свое с нуля тоже маловероятно. Российская Федерация предлагала построить в Украине завод по производству ядерного топлива, но ее предложение было проигнорировано. Выбор вариантов ограничен: либо топливо будут поставлять два экспортера — «ТВЭЛ» и Westinghouse, либо его поставщиком будут «ТВЭЛ» и находящийся на украинской территории завод, построенный по российским технологиям. Но Украина не имеет собственных производственных мощностей, как не имеет технологии и достаточного количества специалистов (в том числе высококвалифицированных токарей). Нам нужны годы и миллионы. Причем надо понимать, что мы заведомо будем в отстающих — рынок требует каждые пять лет выпускать улучшенный тип топливной сборки, что успешно делают россияне. Во-вторых, если мы привлечем исключительно иностранные инвестиции для разработки месторождений природного урана, то везти добытое для обогащения и производства топливо все равно придется в Россию, переплачивая за эти операции по мировым ценам. Все это — объективный расчет.
И лоббировать диверсификацию ради самой диверсификации, лишь бы досадить России, — это и есть настоящая угроза национальной безопасности Украины. Кстати, президент Национальной академии наук Борис Патон считает, что в вопросах диверсификации поставок ядерного топлива нельзя руководствоваться политическими соображениями. По его словам, «диверсификацией заниматься не вредно, но она должна быть оправдана экономически». Золотые слова…
Дмитрий Курдов, © Версии.com
